Изначально литургию, какую бы то ни было, априори организует и устраивает весь народ: он в целом за нее ответственен. Есть, конечно, те, кто больше платит, больше вкладывается в техническую организацию, но важно, что литургия - именно общее дело в том смысле, что не личное и не частное, а общественное, то есть касается всех в данном обществе. Соответственно, литургия как культовое богослужение, которое всегда сопровождалось жертвоприношениями, тоже касается всего народа, который надеется в результате определенных молитв и ритуальных действий получить какой-то ответ свыше, который важен для всех (на самом примитивном уровне это хороший урожай, победа в войне, защита от природных катаклизмов и т.д ).
Другое дело, что сам вид и форма такой литургии, кому она посвящена и какими действиями будет сопровождаться, зависит от "заказчика", от принятой традиции и желания общественности. Вопрос весь в том, согласно какому завету, заповеди и традиции совершается богослужение. Например, литургия в ветхозаветном храме Иерусалима предполагала наличие специального родового священства из потомства Аарона, которое и должно было совершать все богослужебные действия. Другие же не имели права приближаться и совершать ритуальные действия при храме.
Теперь, когда мы перемещаемся в пространство уже христианского богослужения, мы понимаем, что ее литургия формируется, соответственно, заповедями Иисуса Христа. На Тайной вечери он известным образом изменил привычный чин пасхального седера, дабы выявить дух и смысл происходящего, и заповедовал: "творите сие в Мое воспоминание". Он Сам становится раз и навсегда принесённой Жертвой, приобщаясь к которой, возможно достичь чаемого во всех жертвоприношениях соединения и общения с Богом. Посему первичное и главное богослужение христианской Церкви - это "преломление хлеба" по домам, благодарение и воспоминание, как это и заповедовал Христос. В таком преломлении хлеба участвовали все верные христиане: все были за столом и все вкушали трапезу. Был старший (в самом начале это был апостол Пётр), который возносил всегда основную молитву и благодарение (т.е. Евхаристию) над хлебом и вином. Были другие старшие (апостолы), а также вдохновлённые Духом пророки, которым также полагалось приоритетное слово, были и другие христиане, которые могли выразить свое благодарение и хвалу Богу: как апостол Павел писал, "лишь бы собрание назидалось" (ср. 1 Кор 14:5). В Церкви не было, и довольно долго, специально рукоположенного священства, потому что оно было у иудеев, а христиане тем и отличались, что имели веру в то, что теперь всем им даровано царственное священство, т.е. исполнилось древнее обетование: "вы будете у Меня царством священников и народом святым" (Исх 19:6). И нет у них другого священника, кроме Христа, "приносящего [Жертву] и приносимого [в Жертву]". Другое дело, что такая ситуация требовала непрестанного напряжения духа, особой стойкости в любви и свободе (ср. Гал 5:1), что, как показала история, христиане в целом не очень выдержали, почему и просвоили своим старшим и руководителям во Христе сугубое священство.
Исходя из этого понятно, что литургическое возрождение важно не потому, что просто хочется большей вовлечённости людей или кто-то придумал что-то новое и современное, а потому, что это это просто больше соответствует заповеди Христовой, как мы видим из опыта древней Церкви. И, возвращаясь к началу: ведь именно от того, насколько мы будем близки к исполнению заповедей, зависит, какой ответ бы получим от Бога и получим ли. Если церковное собрание всю свою жизнь полагает на то, чтобы исполнить заповеди Христовы, не отменяя их оговорками, как бы трудно это ни было, то тогда именно Христос для этого собрания - в центре (не те или иные традиции, не предания старцев, не желание личного спасения, не своя личная жизнь). А если для них Он в центре, то и Сам Он явится и пребудет посреди них. "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мф 18:20), "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам" (Ин 14:21). И для такого собрания это будет ясно по духу и по плодам.
Что же ещё относиться к заповеди относительно богослужения? Прямо в Евангелии говорится мало, но косвенно, по делам, мы можем выявить, например, следующее:
1) В молитве и богослужении важнее выявлять дух и смысл веры и жизни по вере, а не только держаться за привычную внешнюю форму.
2) Не нужно многословия и бессмысленного повторения одного и того же, не нужно мантр (так молятся язычники), нужно сердечно и ответственно вкладывать смысл в каждое слово молитвы, ибо молитва - это прежде всего общение (об этом: Мф 6:7-13)
3) Молитва зависит от жизни и прямо с ней связана. Если ты не простил ближнему, то и не проси прощения у Бога (Мф 6:9-15). "Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (Мф 7:21)
4) Христос активно участвовал в богослужениях синагоги, также поступали потом все апостолы, и синагогальное по своей сути богослужение было перенесено в христианскую Церковь. В центре такого богослужения - чтение св. Писания и проповедь (истолкование прочитанного, комментарий) после него. В богослужении синагоги все участвовали наравне, ибо все равны перед Божественным Законом, перед Словом Божьим, поэтому в таких собраниях священство и иерархия не были актуальны. Прочитать отрывок из Писания и сказать проповедь мог каждый иудей, достигший определенного возраста, по согласованию со старшим синагоги. Потому Христос и мог, как повествуется в Евангелии, сказать проповедь в синагоге (см. Лк 4:16-21), этим и в дальнейшем пользовались апостолы, благодаря чему ранняя Церковь и распространялась по всему миру (апостолы проповедовали Христа прежде всего в синагогах). В православной Литургии первая ее часть, называемся литургией оглашаемых, или литургией слова, по своему смыслу и назначению изначально и была такой синагогальной службой в Церкви. Так же и с вечерней и утреней.
5) Как свободно и безбоязненно молился Христос на родном, арамейском языке, хотя бы и был тогда священный древнееврейский. Даже ту единственную молитву, которой Он научил учеников, Он дал на арамейском языке, и она была естественным продолжением его устной речи, проповеди и общения с учениками.
Вот о чём (и не только) и говорит движение литургического возрождения. Литургия, как пространство молитвы и богослужения Церкви, есть дело и забота всех, есть действительно "общее дело": привести наше богослужение и молитву, а значит и нашу жизнь, в соответствие с заповедями Христа, ближе к первоначальному смыслу и духу, к тому, как все было задумано и к чему направлено, даже если это в чём-то противоречит нашим привычкам и преданиям человеческим. И всё это ради того, чтобы Господь был посреди своего народа, чтобы Он ответил, чтобы Он животворил и действовал посреди чад своих полнее, глубже и сильнее, дабы яснее и светлее для мира святилось Имя Его в Церкви.