Есть храмы, которые представляют собой памятники-символы. Таков, например, храм Христа Спасителя - памятник синодальной эпохе Русской церкви. Такова и Святая София в Константинополе: памятник Византийской церкви в эпоху её, может быть, высшего взлёта: триумфа, богатства, "симфонии" церкви и государства, теократии, "православного общества" и т.д. А Византийская церковь для русской - можно прямо сказать, как родная мать. Очень и очень многое передалось именно от неё и сегодня бытует в нашей жизни и восприятии как нечто исконно православное.
А если конкретно, начнём с того, что почти все православные храмы архитектурно строятся по образу Святой Софии, ибо для православной восточной традиции это Храм почти образцовый, как единый истинный храм центра и столицы всего христианского мира, почти как храм в Иерусалиме для иудеев. Святая София - купольная, центрическая, и почти все русские православные храмы - купольные, центрические. Центрическая - значит как бы бездвижная: этот храм - "небо на земле" в золоте, красоте и блеске, а значит - приди и стой благоговейно. Ничего не делай и созерцай: всё за тебя сделают служители и "ангелы". Знакомо? Это - уже не более древняя базилика, где всё устремлено движением вперёд, к престолу, где все приходящие призваны как бы соучаствовать, почти "прорываться". Не очень знакомо? Да, это привычнее западной католической традиции, хотя ведь когда-то было тоже опытом всей церкви!
Есть теория, что с храма Святой Софии пошел обычай не читать многие молитвы вслух (в том числе, самый главный евхаристический канон) и вставлять много дьяконских ектений. Просто потому что храм невиданных размеров и старенького патриарха, возглавляющего молитву, просто никто не мог особо слышать - и пока он читал положенные молитвы, дьякон и хор могли громогласно "занимать внимание пришедших". Так и сегодня в наших храмах: даже если возрождается чтение молитв вслух, оно нередко "накладывается" на привычное, длинное и протяжное, пение хора в этот момент.
С этим связана и другая особенность нашего богослужения: все храмы, попадающие в ореол византийского влияния, ориентировались именно на устав богослужения в столичной Святой Софии, причём с какого-то момента не без принуждения со стороны патриаршей и императорской власти. Если раньше нормой было разнообразие практик и обрядов в разных общинах и местных церквах (бытовало в разных местах единой церкви более 100 видов анафор, теперь же - официально 2), то здесь проводилась жёсткая унификация по единому, столичному образцу: всё должно быть по одному чину. Знакомо? Ведь очень?
Но тогда для этого на самом деле был не очень церковный интерес, а скорее государственный. Как в государстве - единые законы, процедуры и нормы, так должно быть и в церкви, для порядка. Это плод симфонии церкви и государства, который символизирует Святая София. Ведь она такая огромная и прекрасная и потому, что в ней должен был присутствовать и молиться сам император. Отсюда ведь весь этот размах, золото, роскошь, великолепие. Вообще церковь в строе богослужения очень много переняла именно от императорского придворного церемониала (это отдельная большая тема). И сейчас, когда мы присутствуем на богослужении в сияющем роскошью храме, видим золоченные одеяния духовенства и сложно поющий хор - самые чуткие почувствуют бродящий дух византийского императора.
Так что Святая София на глубине своей - памятник неоднозначный. Он, с одной стороны - триумф и высочайшая красота, великий памятник христианской культуры, а с другой стороны - он связан со многими, в общем-то, довольно печальными вещами и проблемами, как-то умаляющими наше христианство, наш церковный и духовный опыт.
Может быть, и не зря Господь попустил, чтобы этот храм вот уже более 500 лет отдан в руки представителям той же самой религии, в руках которой и другая великая святыня, отнятая, и не зря, когда-то у другого великого народа, который пошёл куда-то "не туда" - Храмовая гора.